Многими своими киноработами, а их около сотни, Гафт недоволен. Он считает, что «наплевал в вечность». И жалеет о том, что упустил, например, «Кин-дза-дза!» Данелии или «Тот самый Мюнхгаузен» Захарова. А почему упустил? Из-за своего вздорного характера. Одни эпиграммы Гафта чего стоят! На них обижались и Лия Ахеджакова, и Олег Табаков. Несмотря на бурный темперамент и причиненные обиды, коллеги его любят. Потому что невероятно талантливый и… невозможно ранимый.
Желание стать актером Валентин Гафт лелеял с детства, когда он начал участвовать в школьной самодеятельности. Причем ему приходилось играть исключительно женские роли. Долгие годы Гафту практически не предлагали ролей в кино. Приговор «зажатый, неестественный, неартистичный» разрушило сотрудничество с Эльдаром Рязановым. Роли в фильмах «Гараж», «Забытая мелодия для флейты», «Небеса обетованные» принесли народное признание.
Как рождались стихи: «Сидели мы на газетах, не было стульев»
– Как-то сидел я в компании художника Миши Шемякина – замечательного скульптора, друга Володи Высоцкого. Меня тянуло к нему. Разговор шел о Гоголе. Линии рисунков Миши, его гипертрофированные скульптуры мне напоминают Гоголя. Они похожи.
И в тот момент я написал стихотворение Гоголю. И зачитал Мише. А он решил сделать 10 картин-иллюстраций к сборнику моих стихов. Год работал. Книжка вышла, в Москве, очень тяжелая и дорогая. Это не я продаю, а те, кто ее сделал. Но продавать ее за такие деньги – это просто неприлично.
Сегодня глупостей много происходит. В интернете каждый день какие-то новые стихи появляются, цитаты и жуткие эпиграммы. И авторство приписывают мне. Дошло до того, что отмахивался от органов внутренних дел.
Читайте также: Вера Савина: «Духовной жаждою томим…»
Эпиграммы я начал писать случайно. Пришел, значит, 46 лет назад в театр свой, «Современник», карьеру начинать, сижу в уборной, один остался, умираю. Рядом сидел Валечка Никулин, он тогда играл в пьесе Валентина Валентинова роль прохожего. У этого прохожего были громадные монологи о любви. Последний монолог был минут на 40.
В жизни каждого артиста происходит то, что отражается на игре. У Вали что-то происходило. Такое, когда человек разочаровывается в чем-то. Сильно любит, страдает. Он играл просто грандиозно, и мне хотелось это ему сказать. И как-то после одного спектакля я взял бумажку, положил на стол. На ней было следующее стихотворение:
Ты так сегодня о любви сказал, Что забеременел весь зал.
Скрипач один, товарищ мой. Такой дядя, великолепный. Влюблен был в одну актрису. Они поженились, Ничего из этого не вышло. Неверна была. Изменяла. Такое бывает. Потом он женился на другой, двое детей. И как-то он пригласил меня на свой день рождения. В компании Олега Ефремова и Галины Волчек.
Я приготовил тост, который произвел впечатление на Ефремова громадное, и он сказал писать эпиграммы для «капустников»: ночью можно было сказать такое, о чем днем страшно подумать. Сидели мы на газетах, не было стульев. Аркадий Савченко, Аркадий Райкин, на полу Юрий Любимов. И можно было себя засветить. Так вот тост был такой:
Мне слух раздражала фальшивая нота. Всю жизнь проверял я проклятое «ля». Как поздно дошло до меня, идиота, Что скрипка в порядке, жена моя – …
Что такое Гафт?
Миша Козаков в очередной раз женился. Он был интеллигентнейший человек из Питера. Я ему никогда отказать не мог. Несчастный человек. Его все время путали с Василием Ливановым.
Значит, я сидел в ресторане актера на улице Голикова. Сейчас его уже нет, он сгорел, на его месте расположился магазин. И вот Мишка вошел с очередной женой, в сопровождении Ролана Быкова. Они откуда-то приехали. И я вот такое придумал:
Все знают Мишу Козакова, Всегда отца, всегда вдовца. Начала много в нем мужского, Но нет мужского в нем конца.
Быков у меня спрашивает, про какие концы я сказал. Отвечаю, что про творческие, извинялся долго. Мишка даже не улыбнулся. Тогда Ролан на фантике конфетном написал мне ответ:
Гафт к современному в искусстве пришел по трупам. И, преуспев на сцене в чувстве, остался глупым. Тут не виновны папа с мамой – сам рад стараться. Ну кто же пишет эпиграммы, чтоб извиняться?
В 1965 году мы снимались в Минске, в картине про цирк и дрессировщиков. Все кого-то дрессировали, даже я с лисицами забавлялся, которых нельзя дрессировать. Они потом под моим столом сидели, когда я обедал.
Лисицу нельзя трогать, она такая свирепая, острая и трусливая. Нельзя. Как-то мы сидели, выпивали, и Ролан сказал, что написал на меня эпиграмму. Хотя я у него не снимался никогда, но у нас началась настоящая дружба.
Что такое Гафт? Может, шкаф? Или так не выговаривают МХАТ? Может, это лай, лай сплошных лисиц В шорохе своих и чужих ресниц? Что такое Гафт? Вряд ли кто поймет. Гафт – это, наверное, факт наоборот.
Потом я снимался в «Мастере и Маргарите» в Израиле, Воланда играл. Роль вовсе не мистическая – она замечательная! Воланд пришел в страну, где люди пренебрегают верой и создали себе эфемерные идеалы. Поэтому они обречены на бесславный конец.
Воланд обаятельный, мудрый, остроумный, сильная личность. К сожалению, фильм Юрия Кары 1994 года, как и телесериал режиссера Владимира Бортко 2006 года, не под стать Михаилу Булгакову и его бессмертному произведению.
Но мне всегда хотелось сыграть Воланда – пережить, показать этот неординарный характер. Так вот Мишка Козаков там, в Израиле, играл в театре, на иврите, с трудом, но играл. И я ему написал следующее:
Он режиссер, артист и чтец, Но что-то Мишу удручало. А в Тель-Авиве и конец Смотреться будет как начало.
Я снимался у Козакова в картине «Визит дамы» в 1989 году. За месяц до смерти он позвонил и попросил прочитать мне одно произведение. Так я написал четвертую эпиграмму на него:
Наш Мишенька неисправимый. Теперь он в роли беглеца Между Москвой и Тель-Авивом Болтаться будет без конца!
Лепс. Он мне нравится. Без лишних слов:
Вчера весь вечер слушал Лепса, И до сих пор не успокоюсь. Он так орал, идя по рельсам, Что испугался встречный поезд.
Я написал эпиграмму для «Жирика», Владимира Жириновского. Когда он в Израиле нашел могилу отца, у него громадная истерика была по этому поводу, таким, особым звуком, не утвердительным и настойчивым голосом, как мы привыкли слышать.
Остановиться уж пора бы, Хотя бы папу пожалей. При всей твоей любви к арабам Не станешь русским – ты еврей!
Политика – это такая штука: ты можешь писать о яйце, а получится о том, что происходит в мире. Потому что ты живешь, а не пишешь басню. Можно написать про Америку, а окажется, что это история про себя.
Людмилу Гурченко вспомнил. Мы снимались с ней в комедии «Старые клячи» Эльдара Рязанова, светлая ему память. Удивительный человек он. Вообще картины Рязанова замечательные. Я удачно в них выступал – и в «О бедном гусаре…», и в «Небесах обетованных», и даже пел в его картинах. Они живут очень долго и со временем приобретают качество. Как дорогие вина. В этом загадка Рязанова.
Так вот. Помню, Люда часто сидела неподвижно целые смены. Гурченко, которую знают как остроумную, взбалмошную. Она сидела, ее не видно, а в кадре она делала чудеса. И однажды попросила меня написать ей эпиграмму:
Недолго ждать пришлось ей
свой счастливый случай.
«Ночь карнавальная» явилась тут как тут.
Была она везучей невезучей.
Всё в Люсе есть, «но без пяти минут».
Галя Волчек собралась в санаторий «Сосны», хотела отдохнуть, решила почитать «Войну и мир». Петр Фоменко, талантливый режиссер, поставил в театре несколько глав из этой книги, очень здорово поставил. Я написал эпиграмму, и, говорят, она повлияла на то, что чтение не состоялось:
Убежав от взглядов костных,
Книжку протерев до дыр,
Прочитала Галька в Соснах
9 букв – «Война и мир».
Полещук Люба:
Она красива и комична –
Редчайшее из сочетаний.
Прилично или не прилично,
Шарм – основное содержание.
Она, возникшая из сора,
Из первозданной простоты,
Так иногда из-под забора
Торчат красивые цветы.
Андрюшка Мягков. Замечательный МХАТовский артист. Однажды в ресторане МХАТа, видимо, в тот вечер поддали хорошо, он на стыке потолка и стенки написал: «Кто любит МХАТ больше меня – пусть напишет выше меня». Внизу было место. Я написал, по-моему, неплохо:
И Микеланджело творил под потолком.
Для вас обоих это место свято.
Лишь Бубка мог – и то с шестом –
Побить твою любовь ко МХАТу.
Какое откровенье в комнатенке дымной!
Какой порыв отчаянной души!
Когда добьешься ты любви взаимной,
Об этом чуть пониже напиши.
Клавдия Николаевна – моя школьная учительница литературы. От нее я впервые услышал такое: «Я вчера была на концерте Журавлева. Ах, как же он читал «Евгения Онегина»!» А я и не знал, что на концерте можно читать «Онегина», и не знал, кто такой Журавлев, который впоследствии стал моим любимым учителем.
Столяров Сергей Дмитриевич (суперзвезда советского кино 30–40-х годов). Я, мальчишка, к нему подошел на улице и сказал: «Дяденька, я собираюсь быть артистом. Как мне басню научиться читать?» А он сказал: «Приходите ко мне домой». Он – мой крестный отец. Я пришел к нему домой, и он занимался со мной два раза. Он учил меня читать: где пониже голос, где повыше, где покричать.
И Михаил Жванецкий. Герцог. Изумительный человек, редкий, невероятного образования. Артист потрясающий, мужественный человек. В 1944 году воевал, ему ногу изуродовало. Я ему написал вот так:
Он необыкновенный герцог.
Он сохранил с поры военной
Одну из самых лучших черт –
Коленом он непреклоненный.
Я не знаю, как в вашей стране насчет мата. В России он запрещен. До такой степени, что это глупость уже. Возьмите Льва Николаевича Толстого, его язык невероятной красоты, и силы, и содержания. Но степени восхищения достигает он, когда, кажется, высказано все. Исчерпывающе. Мы уже задыхаемся от счастья понимания, смеемся и плачем. И тут вдобавок невероятного веса, который есть только в нашем языке, вот этот самый, что называется «мат». Когда идут по улице люди и среди нецензурных слов не слышно русской речи – это отвратительно, можно даже за это штраф брать. Но когда это искусство – это другое дело. С такой частью языка, он ведь литературный, надо считаться. А Михаил Швыдкой, театральный критик такой, глубины явления не признает. Я ему написал следующее. Говорить вслух не буду, а то меня в Москву не пустят:
Нажравшись сыру, как-то с маху,
С запасом слов из двух цитат,
Он каркнул так про русский мат,
Что эхо отразило: На х…
Анатолий Катц. Замечательный дирижер мирового класса. Он такой интересный дядька. Умеет по фигуре угадывать характер человека. Иногда, конечно, может ошибиться, но обычно любит всех разглядывать. Я написал ему эпиграмму. Прочел. Он гением назвал меня, но это днем. А вечером того же дня назвал меня «говном». Но говорить о нем шутя, я не имею права. Ведь, в общем-то, он где-то был прав:
Катц – изысканный маэстро,
Никогда не предсказуем.
Дирижирует оркестром
Он то палочкой, то х…
Фаина Раневская. Я не был с ней знаком, Игорь Кваша ее знал. И после какого-то концерта мы пошли ее поздравить. Стучим. За дверью слышим: «Кто там? Подождите, я надену кофточку, чтоб вас не стошнило». Любимый человек у нее был один – Пушкин Александр. Она с ним всегда говорила, и советовалась с ним. Яркая личность. Как и Володя Высоцкий, он никогда не пропускал наших «капустников». Приходил и пел. И даже иностранцы, которые не понимали языка, были впечатлены. Я ему на афише «Гамлета» написал следующее:
Ты так велик, ты так правдив,
Какие мне найти слова,
Мечте своей не изменив,
Твоя склонилась голова.
Не может быть двух разных мнений:
Ты просто наш советский гений.
Валентин Гафт в кино
«Гараж» (режиссер – Эльдар Рязанов, 1979), роль: председатель правления кооператива Сидорин.
Хотя многие восприняли комедию как антисоветскую, тем не менее спустя три месяца фильм выпустили на экраны. За первый же год «Гараж» посмотрели почти 29 миллионов зрителей. Именно на съемочной площадке «Гаража» Гафт, которому досталась роль по счастливой случайности, и Ольга Остроумова нашли друг друга. Правда, Ольга в то время была замужем за Михаилом Левитиным, а сам Гафт – женат на балерине Инне Елисеевой. И только спустя 20 лет, пригласив Ольгу на свидание, он признался, что влюбился в нее еще тогда, на съемках «Гаража». В 1996 году актеры поженились.
«Чародеи» (режиссер – Константин Бромберг, 1982), роль: товарищ Сатанеев.
Валентин Гафт в один прекрасный день не выдержал: «Все, мне это надоело! Сниматься с Яковлевой (роль Аленушки) больше не буду!» Характер у Саши был непростой, особенно раздражала она своим многочасовым гримом. Так и сделали: больше половины картины снимали отдельно Гафта, отдельно – Яковлеву, а соединяли их с помощью монтажа. На озвучивание актеры тоже приходили порознь. Но в картине был один эпизод, где озвучивать отдельно было невозможно, и тогда режиссер решил рискнуть и пригласил Гафта вместе с Яковлевой. В конце работы Саша, как ни в чем не бывало, бросилась ему на шею, и они… расстались друзьями.
«Небеса обетованные» (режиссер – Эльдар Рязанов, 1991), роль: «Президент» Дмитрий Логинов.
Роль Президента изначально принадлежала Георгию Буркову, однако накануне съемок актер сломал бедро и попал в больницу. В съемочной группе Рязанова кто-то пошутил: «Так ведь Президент у нас хромой. Бурков и сыграет его на костылях». Актеру была сделана операция на ноге, но на следующий день он скончался. История поселка бездомных, который хотят выкупить американцы, становится отражением жизни всей страны. Роль бывшего заключенного, бомжа по прозвищу «Президент» Валентин Гафт исполнил невероятно правдиво и отчаянно.
Подготовила Екатерина Нестерович.
