Дворец графов Румянцевых и князей Паскевичей в Гомеле — уникальный памятник с точки зрения архитектуры и интерьеров, создателей и владельцев, истории и искусства. Он единственный среди всех замков и дворцов в Беларуси смог сохранить более 300 предметов из аутентичных интерьеров. Многое безвозвратно утрачено, а многое разбросано по миру, но может быть возвращено. Вы можете принять участие в этом удивительном мероприятии и стать одним из тех, кто помогает возрождать былое величие Дворца, а значит — и культуры Беларуси. Андрей Федосов — архитектор и дизайнер, искусствовед — разыскивает по всему миру и возвращает в этот музей артефакты, которые имеют отношение ко дворцу и его владельцам.
За последний год ему удалось разыскать, приобрести, оформить и передать в дар музею 7 важных литографий и около 10 иллюстраций и документов. Недавно он обнаружил еще несколько уникальных предметов, но чтобы их вернуть, Андрею нужен дополнительный ресурс.
Мы поговорили с Андреем Федосовым о том, как ему пришла в голову идея возращать во дворец уникальные артефакты, а также — какие яркие события помнят стены этого удивительного дворца.
Более 100 лет назад на территории Беларуси было много усадеб, дворцов, имений и замков. Но драматические события 20 века их не пощадили, а идеология советского государства окончательно уничтожила то, что не уничтожили две мировых войны, революции и национализация.
Наследие аристократов подвергалось забвению и медленно превращалось в руины. Памятникам, которые были приспособлены к новым задачам, повезло больше: Несвижский замок был превращён в санаторий, Гродненский королевский дворец — в библиотеку, дворец в Красном Береге — в училище, дворец в Святске — в туберкулёзную лечебницу, а дворец в Гомеле — в дворец пионеров.
Спохватились только в 90-ых, когда задались вопросам: “Где же наша культура и что она из себя представляет?” И оказалось, что кругом либо руины, либо санатории. С этого момента начался процесс возрождения и восстановления, долгих реставраций и реконструкций, споров и рассуждений. Как результат — возвращённые к жизни памятники — новые объекты на туристической карте страны. Дворец графов Румянцевых и князей Паскевичей в Гомеле — один из таких фениксов.
— Андрей, Ваша жизнь тесно связана с искусством. У Вас творческая профессия — архитектор и дизайнер, Ваши путешествия не обходятся без культурной программы, а инстаграм наполнен фотоотчетами с выставок и премьер. Откуда такая любовь к искусству и почему его так много в Вашей жизни?
— У меня любовь к двум дисциплинам — искусству и истории. Они взаимосвязаны и помогают изучать друг друга. Желание видеть и обладать предметами, которые радуют глаз и доставляют эстетическое удовольствие, у меня было всегда, как и желание путешествовать.
В сознательном возрасте, получая образование и делая первые шаги в работе, в искусстве я находил вдохновение, а позже у меня сформировалась чёткая формула: человек может быть создателем/созидателем, а может быть разрушителем. Это две крайности: крайняя точка разрушителя — война, создателя — искусство.
Таким образом в искусстве я вижу наивысшую точку проявления человеческого в человеке. Искусство облагораживает, поэтому оно должно присутствовать в нашей жизни. И не только в музеях — оно должно украшать наш быт, им нужно интересоваться.
И кстати, моё первое знакомство с искусством состоялось во дворце графов Румянцевых и князей Паскевичей в Гомеле, на моей родине.
— Вы родились и выросли в Гомеле. Расскажите, каким был этот дворец раньше, как он менялся?
— В моём детстве дворец не был таким огромным и роскошным. Музею принадлежала только третья часть дворца. Было несколько залов археологии и истории города за 10 веков и бесконечные залы с достижениями большевизма и строительства коммунизма.
Такое несправедливое разделение выставочных площадей меня удивляло ещё тогда. Но постепенно дворец возрождался, и я очень рад, что сегодня дворец полностью принадлежит музею и на исторические места вернулись парадные залы и наполняющие их экспонаты.
Недавно Гомельский дворец посетил Михаил Пиотровский — директор Государственного Эрмитажа — одного из ведущих музеев мира. Он был в восторге и назвал его Белорусским Эрмитажем. Кстати, символично, что в Эрмитаже также хранятся произведения искусства из собраний Паскевичей, а фельдмаршальский зал Зимнего дворца украшает огромный портрет Ивана Паскевича.
— В чём уникальность этого дворца, почему у Вас к нему такое трепетное отношение?
— Причин очень много. Во-первых, дворец — это сердце города, и это не филосовские размышления. На него сориентированы все центральные магистрали Гомеля, купол дворца держит эту лучевую композицию. Место, на котором стоит дворец, было началом города. Здесь находились первые поселения, первые постройки, затем — деревянная крепость а за ней уже — каменный дворец. Под дворцом находится не один культурный слой.
Во-вторых, нужно отметить что владельцы дворца — Румянцевы и Паскевичи здесь не просто жили, а превращали небольшой городок белорусского Полесья в современный и развитый город. Они строили фабрики, учебные и светские заведения, больницы, транспортные узлы, водопроводы и многое другое. Эти две династии сделали всё, чтобы уже в советское время Гомель стал вторым по значимости городом нашей страны.
В-третьих, создателями дворца и многих городских построек были выдающиеся зодчие и мастера своего времени, лучшие в Европе и России. А владельцы дворца — это влиятельные представители политики, культуры, дипломатии и военного дела 18 и 19 века, от решений которых зависели судьбы государств и народов.
В-четвёртых, я знаю очень много драматичных и детективных историй, связаных с дворцом, которым позавидуют голливудские сценаристы.
Ну, и в-пятых — это моя родина.
— Кстати о музейных историях. Какие из них впечатлили Вас больше всего?
— Конечно история последней владелицы дворца — княгини Ирины Паскевич. Ее до сих пор почитают и уважают в городе, хотя с её смерти прошло почти 100 лет.
Она построила в Гомеле глазную лечебницу, около 10 учебных заведений, оплачивала учёбу одаренных детей и обеспечивала приданным неимущих девушек города, жертвовала на содержание женского училища, детских приютов, богаделен, больниц и даже выделяла средства на строительство водопровода. Она построила мужскую классическую гимназию, здание которой стало одним из корпусов Белорусского государственного университета транспорта, в котором я получил диплом архитектора.
Во время октябрьской революции княгиня отказалась от эмиграции и, понимая безысходность своего положения, не стала дожидаться конфискации имущества, а собрала списки всего имущества и отправила дарственную новым властям. После чего покинула дворец, будучи слабовидящей старой женщиной.
В музее говорят, что она стала первым экскурсоводом во дворце, так как только она могла грамотно рассказать о экспонатах и произведениях искусства и атрибутировать их.
Умерла княгиня в 1924 году от воспаления легких в доме своего повара. Похоронить княгиню в родовой усыпальнице большевики не позволили, и гомельчане похоронили её под стенами собора Петра и Павла, в парке дворца. Но закрывая собор и выгоняя церковников, большевики потребовали избавится и от могилы, княгиню перезахоронили, но могила не сохранилась.
Благодарные гомельчане через столетия сохранили память о своей княгине. Её именем была названа гимназия и одна из центральных улиц, на которой установлен памятник княгине. У стен собора, где когда-то была её могила, установлен памятный бюст, а в иконостасе собора, прямо над царскими вратами висит икона, которой благословляли на брак Ирину её родители, и этой иконой благословляют сегодня всех венчающихся в этом храме, включая и меня с супругой.
Читайте также: Сбежала из деревни в Париж, чтобы рисовать. 5 историй о белорусках, которыми вы будете гордиться
— Вы не раз говорили о том, что восхищаетесь сотрудниками музея, которым удалось сохранить и пронести сквозь 20 век музейные ценности. Расскажите эти истории подробнее.
— Ну,а как можно не восхищаться людьми, профессионалами, которые хранят, изучают, приумножают и популизируют историко-культурное наследие страны и народа, тем самым формируя чувство гордости и национального самосознания? Какой ещё дворец или музей в Беларуси может похвастаться тем, что в их коллекциях есть более 300 предметов из аутентичных интерьеров? Никакой. Максимум одна-две вещи, да и те — под вопросом.
История спасения этих художественных ценностей во время второй мировой очень драматична. Предметы упаковывались в большой спешке. Из обещанных 6 вагонов для эвакуации музей получил только 2, так что большинство крупногабаритных предметов остались во дворце и были утрачены.
Существуют очень трогательные воспоминания дочери директора музея. Она была комсомолкой и получила партийное задание — ехать в эвакуацию с отцом, сопровождать коллекции. Что-то из экспонатов было упаковано в её зимнее пальто, которое позже очень пригодилось ей в эвакуации в Сталинграде. А из ее личного комода выбросили все вещи и заполнили экспонатами.
Уже перед самым отъездом, живя на вокзале, она вернулась в дом взять селедку из супницы. И всю жизнь жалела, что не забрала саму супницу. После возвращения в Гомель первым делом обняла старый дуб в дворцовом парке. Дворец был разрушен, вокруг — кресты на могилах немецких солдат, а она обнимала дуб и очень жалела уничтоженную немцами персидскую сирень.
Спасенным ценностям в эвакуации тоже не повезло, что то попало под бомбёжки, что-то было изьято для нужд фронта, что-то передано третьим организациям, а что-то стало добычей мародеров. Из 7000 экспонатов музея до войны в Гомель вернулось чуть более 300 единиц.
Но сохранить даже эти 300 единиц — это подвиг музейных сотрудников.
— Вам удалось разыскать, приобрести, оформить и передать в дар музею 7 важных литографий, и около 10 иллюстраций и документов, среди которых даже произведения которые украшали интерьеры резиденции до революции. Как Вам пришла идея возвращать Дворцу его предметы? И можно ли называть Вас меценатом?
— Конечно нет! Звание мецената — это очень серьёзная заявка и её ещё нужно заслужить. Я довольствуюсь званием друга музея, чем очень горжусь.
Я не планировал разыскивать предметы из Гомельского дворца. Но год назад там проходила выставка моей супруги: «Красота и мода 20 век». Перед открытием я подумал, что будет максимально странно приехать на родину, в такое знаковое для меня место, с пустыми руками. А что нужно дворцу? Конечно экспонаты! И особенно те, что имеют отношение ко дворцу или его владельцам.
Я разыскал, приобрел, оформил и подарил дворцу литографии — оригинальные портреты князя Паскевича — одного из его владельцев.
Но уже в момент вручения понял, что у этой истории будет продолжение. Во-первых, процесс поиска и раскручивания детективных клубков истории оказался очень занимательным. А во-вторых, понял, что могу быть полезным для дворца. Пусть даже мой вклад невелик, но он для большого дела — для возрождения былого величия и великолепия дворца, а значит — и белорусской культуры. Я надеюсь, мой пример будет заразительным.
— На данный момент самой знаковым Вашим подарком можно назвать портерт царицы Натальи Нарышкиной. Расскажите, как удалось его раздобыть?
— Просматривая очередной аукцион, совершенно случайно я наткнулся на портрет некой барыни допетровского периода, хотя портрет датировался 19 веком. Я чётко понимал, что где-то его уже видел. Позже понял, где.
В последнее посещение дворца в подарок мы получили огромную книгу с подробной историей дворца и его коллекциями. В этой книге есть дореволюционные фотографии интерьеров княжеской резиденции, и на фотографии личного кабинета княгини Ирины Паскевич, я и обнаружил этот портрет.
Это был портрет царицы Натальи Нарышкиной, матери Петра I. Бабушка последней княгини — Ирины Паскевич — была из рода Нарышкиных, поэтому портрет оказался и в Гомеле. Он висел в углу кабинета Ирины Паскевич как икона. Род Нарышкиных очень гордился тем, что среди них была царица, и активно демонстрировал этот факт в своих резиденциях.
Среди статей об истории дворца я нашел письмо княгини, написанное в период Октябрьской революции. В нем она просит некоторые ценные предметы, включая и этот портрет, отправить из Гомельского дворца в резиденцию в Санкт-Петербурге. После революции резиденция в северной столице была национализирована, и ценности из нее поступили в собрание Государственного Эрмитажа, а следы портрета царицы Нарышкиной теряются.
— И вот Вы его нашли. Правда ли, что для покупки этого портрета Вы устроили распродажу своих картин?
— Правда. Я разместил информацию в социальных сетях и выставил на продажу картины своего авторства. Не великие шедевры, конечно, но быт украсить смогут. Часть суммы была собрана, и это было очень здорово. Но самое ценное — это внимание аудитории к этому проекту, большая поддержка самых разных людей, за что я им очень благодарен.
— Есть ли ещё произведения искусства или артефакты, которые Вы обнаружили и ведете работу по их возвращению?
— Да. Правда теперь, помимо артефактов, я еще разыскиваю спонсоров, которые могут поспособствовать приобретению этих предметов для музея.
В Америке, на одном из местным аукционов на продажу выставлено серебряное настольное зеркало, выполненное польским ювелиром между 1828 и 1831 годом. Венчает зеркало герб князя Паскевича, который ему принадлежал до получения титула Светлейшего Князя Варшавского.
Видимо зеркало было либо преподнесено в дар князю в Варшаве, либо заказано им в личных целях. Остаётся только догадываться как оно попало в Америку, и кто в него смотрелся весь 20 век. А пока главная задача — вернуть его в родной дворец.
В Швеции на продажу выставлен любопытный военный артефакт — сумка для табака. Правильней сказать, что это сувенир в честь подписания мирного договора между Россией и Османской империей. В Гомельском дворце несколько залов посвящены успехам князя Паскевича как дипломата и как фельдмаршала, и этот предмет обогатил бы экспозицию.
Уверен что это далеко не последние находки для дворца и самые интересные ещё впереди.
А недавно, кстати, на аукционе Sotheby’s появилась скульптура «Три грации», такая же украшала оранжерею резиденции и пропала из дворца во время второй мировой.
— Каким Вы видите Гомельский дворец в будущем?
— После всех катаклизмов первой половины 20 века, царские резиденции в Царском селе, Петергофе, Гатчине, Павловске стояли разрушенные, сгоревшие, без крыш и перекрытий, королевский дворец в Варшаве был вообще уничтожен на 90% и место было пустырём до 1971 года, гомельский дворец стоял сгоревший, без крыш и купола, а перед ним кладбище немецких солдат.
Сегодня дворцы пригородов Санкт-Петербурга восстановлены, картины и мебель заняли свои места, раз в несколько лет открываются новые залы, продолжаются поиски янтарной комнаты. Королевский дворец в Варшаве восстановлен (с пустыря!) его наполняют произведения искусства, а в 1994 годах там ещё появились две картины Рембрандта. Эти дворцы сегодня — колоссальный предмет гордости в своих странах.
Гомельский дворец, к сожалению, такая судьба не постигла, а он этого достоин как никакой другой.
Музей смог получить дворец в своё распоряжение в 1995 году, и только в 2005 году запустить его в эксплуатацию. Дворец сегодня прекрасен, но я желаю дворцу и музейному коллективу скорейшего возрождения всего былого великолепия и блеска, возвращения всех коллекций и сокровищ, которыми этот дворец обладал, а мы получим объект национальной гордости и уверен нам это по силам.
Читайте нас в Telegram, Facebook и Instagram (и не забывайте смотреть сторис). Там мы публикуем самую интересную информацию.
