Алена Игруша — один из самых востребованных художников театра и кино у нас в стране. В ее костюмы одеты герои фильмов «Анастасия Слуцкая», «Майор Ветров», «Волки», спектаклей «Пан Тадеуш» и «Офис». Встречаюсь с Аленой на киностудии «Беларусьфильм» среди исторических шляпок, перчаток, платьев. После слов приветствия она тут же начинает увлеченно рассказывать о своей последней работе. Беседа только началась, а я уже понимаю, почему работа с этим художником считается половиной успеха любой постановки.
— Важно ли найти режиссеру своего художника?
— Здорово, когда у режиссера есть свой художник. Но я считаю, нужно работать с разными людьми. Это обогащает. Знакомство с новым человеком – долгий процесс, а времени, как правило, нет.
Наверное, поэтому не всем нравиться менять знакомые и удобные обстоятельства. Но я люблю работать с разными режиссерами, мне нравиться их узнавать. Каждый раз другие манеры, другой подход, другие идеи, и каждый раз для меня это вызов.
К примеру, с режиссером Катей Аверковой работаю с первого ее спектакля. Я — ее художник. И если в начале пути я ее поддерживала, то сейчас она меня вдохновляет своими идеями. Присутствовать у нее на репетициях и видеть, как на сцене рождается спектакль, удовольствие. Она свободна, а я часто иду уже пройденными дорогами.
Случаются ситуации, когда понимаю, что это не мой режиссер. Нет у меня с ним пересечений, чтобы реализовать его идеи. Мне он будет интересен как личность, могу с ним поддерживать дружеские отношения, а вот работать нет.
— Что значит «идете пройденными дорогами»? У вашего творчества существуют границы?
— К сожалению, имеется потолок материальных возможностей. Потолок режиссерских задач, когда они весьма тривиальны. Знаю, что решала их не один раз и уже сходу выдаю готовые варианты.
Когда же предлагаю свои идеи, режиссер смотрит на них как на чуждую ему территорию. И ты вынужден идти знакомой дорогой, это значит — ничего не создавать нового, брать из полки старые идеи, повторяться.
— Кто или что для вас в спектакле играет роль первой скрипки?
— Всегда по-разному. Иногда режиссер. Иногда ты влюбляешься в актера и готов мир перевернуть, чтобы у него все получилось на сцене. Иногда твое личное событие, о котором хочется рассказать другим.
— Опишите, как рождаются ваши герои?
— Некоторые художники «ищут» образ на бумаге. Делают много набросков. А я жду когда персонаж нарисуется в голове, и переношу его на бумагу. Процесс создания образов как детектив. Сперва не знаю ничего. Не имею представления, кто мои герои, где они находятся и в каком времени живут.
Читаю пьесу, обязательно проживаю каждого персонажа. Разговариваю с режиссером, допрашиваю актера, назначенного на роль, подглядываю за людьми на улице. По ночам хожу по коридору и пытаюсь почувствовать тяжесть одежды моего героя, понять, как он движется, словно я играю эту роль.
И через некоторое время знаю все «почему». Почему один герой плачет, другой смеется. Почему у кого-то злой взгляд, а у кого-то влюбленный. Для меня удовольствие вести такое следствие.
— Возникала ли у вас особая симпатия к какому-либо персонажу?
— Люблю каждого героя. Если мне не нравится персонаж, значит, работа не сделана, и надо продолжать поиски. Когда его нахожу, то люблю в нем все до мелочей
— Расскажите, как проходит жизнь костюма?
— Сперва придумываю образ. После знакомлю с ним режиссера. На этом этапе проходит защита моей задумки. Объясняю терпеливо актерам, почему должны быть именно такие костюмы. И дальше стараюсь продвинуть свое детище на сцену без потерь, что очень сложно.
Ведь сталкиваешься с мнениями и взглядами режиссера, актеров, возможностями тех, кто отшивает костюмы. И даже с реальностью наличия в магазине нужных тканей. Часто после нескольких примерок полученный образ может не соответствовать рожденному.
И надо сказать, неприятно на каждом этапе терять своего изначального героя. Когда же он попадает на сцену, этот костюм умирает для меня. Он получился, и мне больше не интересен. У него начинается своя жизнь. Жизнь на сцене.
— У вас есть предпочтение, с каким костюмом работать историческим или современным?
— Для меня не имеет особого значения, какая форма — историческая или современная. Важно нашла ли я образ или нет. Я изучаю своего персонажа, его поведение и мотивацию, собираю о нем информацию из разных источников. И этот поиск интересен вне зависимости от временного контекста.
— Зрители часто негодуют, когда исторический костюм в кино или спектакле не соответствует своему времени. Историческая неточность в сценографии и костюме может быть режиссерским ходом?
— Драматургия важнее, чем скрупулезное отношение к деталям. Допустимо ли вранье? Есть хорошие слова: исторический аргумент никогда не сравниться убедительностью с поэтическим аргументом.
Мы ведь апеллируем к человеческой душе. Как достучаться до нее? Стремимся к ней за счет фактуры, цветовой гаммы, воздуха между платьем и кожей. Историческая правда в списке помощников стоит последней.
Не так давно закончились съемки фильма о Янке Купале. Мы старались визуально создать максимально правдивую картину. Хотя находимся на территории, где существует очень мало артефактов того времени.
Безусловно, реконструкция – это всегда очень интересно. Она обогащает тебя как художника. Но повторюсь, что историческая правда материального мира ничего не расскажет о человеке.
— Каков, по вашему мнению, рецепт удачного спектакля?
— Рецепт хорошего спектакля прост: каждый, кто создает спектакль, должен стрелять в одну десятку. Попал он или не попал – это другой вопрос, но должен стрелять в одну цель. Все работают на общую идею.
Если актер начнет рассказывать свою историю, а режиссер и художник свою, то спектакль получится либо скучным, либо непонятным и с претензией. Тогда зритель уйдет обиженным.
— Если зритель запомнит только костюмы, то художник выразился громче актеров, режиссера?
— Да. И это — плохо. В создании спектакля я четвертая. Первой выступает драматургия. Мы читаем автора и ищем слово, которое свяжет весь спектакль. После идет режиссер, который ставит всем задачи. Именно его языком будет рассказана история. За ним актеры, которых ты не должен перекрыть своим костюмом. Ведь у них тоже существует своя сверхзадача.
Четвертый – художник. Представьте сцену из спектакля «Горе от ума». Герой во фраке, с бабочкой и в кирзовых сапогах. В таких сапогах он играет весь спектакль. Вы будете ждать разрешения одной этой детали. Все остальное пройдет мимо. Можно сказать, что вы не увидите спектакль, т.к. внимание захватят кирзовые сапоги.
Глаза — 60 процентов восприятия. И здесь важно никому не помешать, а наоборот помочь рассказать свою историю. И лучше пусть никто не вспомнит, какие были костюмы.
— Вы используете современные технологии в своих работах?
— В прошлом году я сделала спектакль в 3D для Республиканского театра белорусской драматургии «Паляванне на сябе» режиссер Стас Жирков, Украина. Сегодня многие используют новые технологии, они облегчают работу.
Я всегда ищу новые варианты для реализации идей, использую разные материалы, чтобы получить нужный эффект. И чем этот поиск сложнее, тем интереснее.
— Возникают ли идеи, которые вы понимаете, что в театре воплотить невозможно?
— Воплотить можно абсолютно все. Но иногда история, которую расскажут на пустой сцене, круче постановки с множеством спецэффектов, после которых мое сердце не воспарило, не заплакало, не заулыбалось.
Ведь зачем ходить в театр? Чтобы прийти одним человеком, а уйти другим! Если это происходит, то мы все здесь работаем не зря. Я, как девочка, люблю сказки для взрослых. Хочу, чтобы люди поверили: если счастье случилось с героем, то может оно случится и с ними.
Театр должен научить, как в этом сложном мире остаться собой и быть влюбленным во все, что видишь вокруг.
— Когда готовите спектакль, вы смотрите постановки других художников на эту тему?
— Никогда. Это запрещенный прием. Ведь может оказаться так здорово, что ты окажешься придавленным и не поднимешься никогда. Когда готовила спектакль «Тартюф», режиссер Катя Аверкова показала мне другую немецкую постановку, в которой центральным объектом является трон.
Все действие разыгрывается вокруг него. Больше ничего вокруг нет. Это было очень круто! Как можно сделать еще лучше?!
Я «кормлю глаза» — смотрю картинки, фильмы в определенной тематике. Мозг, видимо, выбирает из увиденного нужные вещи, потом сублимирует для рождения чего-то нового. Но чужие работы смотреть, не вариант.
— Какой своей работой вы в целом довольны?
— Спектакль «Дзённік паэта». Работа абсолютной чистоты, не одной лишней детали, все действует в унисон.
— Вы создаете костюмы и для фильмов. В чем особенность создания костюмов для театра и кино?
— Две абсолютно разные профессии. Образ в театре обобщенный чаще всего. Он создается широким крупным мазком, грубой фактурой, чтобы его увидел последний ряд. В театре всегда присутствует усиление, гипербола. Я когда-то делала «Горе от ума», Чацкий у меня был в оранжевом костюме. Вот человек вышел и уже событие.
В кино такая гипербола невозможна. В кино ее заменяет крупный план. Здесь можно сделать образ за счет потертого воротничка, интересно пришитой пуговицы. В кино важна подробность. Чем больше их будет, тем лучше зритель может изучить персонажа, его социальный статус, образ жизни, характер.
— Вы дорожите своим признанием или достаточно того, что есть возможность заниматься любимым делом?
— Безусловно, признание приятно. Мне нравиться слышать, как поднимается занавес, и зрители приходят в восторг от увиденной картинки на сцене. Но сейчас я доказываю самой себе, что могу лучше. Меня никто не судит. Только я знаю все свои ошибки и недочеты.
К сожалению, у нас не пишут грамотно рецензий, нет качественной театральной критики. Мы, художники, часто ходим к друг к другу на спектакли и можем что-то полезное сказать. Я же хочу слышать разборы спектаклей, учиться, получать новую информацию и ходить нехожеными дорогами. Всегда буду благодарна, если мне грамотно объяснят, почему была не права.
Я очень рада, что занимаюсь именно костюмом и сценографией. Все люди ходят на работу к восьми часам, а я играюсь и еще за это получаю деньги. Но если иду похожими дорогами, ничего не изобретаю, это превращается в тяжелую работу и рутину.
— Вы сказали, что в подготовке спектакля вы – четвертая? А не хотелось стать свободным художником и быть первой?
— Когда-то я играла в гандбол в сборной команде Беларуси. Тогда мне было очень важно быть первой. За свой опыт я уже научилась выигрывать и проигрывать. Сейчас общий успех для меня важнее. Счастлива, когда слышу от зрителей: «Какой чудесный спектакль!»
Талантливых людей много, но не все могут себя реализовать вот в таких коллективных проектах, где каждый участник должен подчинить себя ради общей задачи, забыть про собственное «Я». Мне очень важно услышать «спасибо», которое скажут актер и режиссер. Мне важно их признание и любовь, а не на каком месте я нахожусь.
Что даст эта первая роль? Есть такая китайская поговорка: выберите себе дорожку на гору подлиннее. Ведь, когда на нее взберетесь, для вас все и закончится. Будешь сидеть на ней, смотреть и думать, и что же дальше?
Текст: Алеся Кичко
Читайте нас в Telegram, Facebook и Instagram (и не забывайте смотреть сторис). В соцсетях мы тоже каждый день публикуем самую интересную и актуальную информацию для вас.
