Елена Ксенофонтова со взглядом Сфинкса – таинственный и манящий, пленительный и обманчивый. Смотреть в ее глаза опасно – пропадешь безвозвратно, а не смотреть – невозможно. Она восхищает и очаровывает, зажигает в душе пламя страсти, покоряет и манит за собой. И всегда ускользает. Не пытайтесь ее разгадать. Даже если будете уверены, что добрались до заветного шифра, вас ждет разочарование. Потому что перед вами Женщина, внутри которой таится не одна богиня.
«Во мне всегда побеждает актриса»
– «Мужчины не выносят гремучей смеси красоты и ума», – утверждала Шэрон Стоун. Кому, как не вам, подтвердить данные слова?
– Их проблемы (улыбается). В первую очередь это вопрос слабости мужчин. Редко, но среди них встречаются те, кто способен переносить такую гремучую смесь. Рядом со мной тот, кому это под силу. Пока он справляется (улыбается).
– «Мои ноги не так уж красивы, просто я знаю, что с ними делать», – признавалась Марлен Дитрих. Вы знаете, как свои недостатки превратить в предмет восхищения?
– Понимаете, я не дива шоу-бизнеса, а драматическая актриса, клоун, скоморох, лицедей – называйте как угодно, суть не меняется. Я должна быть разной. Иногда безупречной.
Но когда образ требует приоткрыть некоторые несовершенства, почему бы не сделать этого в интересах роли, ведь в конечном счете наши интересы совпадают. Как и любая женщина, я знаю свои слабые стороны. И в определенной ситуации запросто могу их выпятить, несмотря на комплексы и громкие протесты внутреннего голоса.
– Это как актриса. А как женщина?
– Естественно, я тщательно прячу все свои существующие и несуществующие изъяны. Но когда нужно, во мне побеждает актриса. И это правильно.
– Вы строги к себе или любите пожалеть себя бедную и несчастную?
– По-разному бывает, могу и пожалеть. Но в основном я безжалостна и к себе, и к людям. Ведь каждый меряет по себе. И, требуя от себя соответствия самой высокой планке, я так же спрашиваю с других.
Со мной в этом смысле непросто, потому что мне есть что преодолевать: начиная с физического недуга и заканчивая собственными представлениями о жизни, быте, профессии.
Перфекционисты страшно неудобны для окружающих. Не пытаюсь оценивать, хорошо это или плохо. Мне самой от этого нелегко, потому что шансов расслабиться остается все меньше и меньше.
Я редко удовлетворена тем, что делаю. Полностью – вообще не помню когда (улыбается).
– Можете обозначить мужскую территорию, на которую не имеет права ступать ни одна женщина?
– Считаю неприличным дознаваться у мужчины, сколько он зарабатывает, и тем более, сколько тратит на себя. Это унизительно. Я никогда не знала и не хотела этого знать.
И сцены ревности, если их причина – не факт, а только предположение, в большей степени унижают саму женщину, демонстрируя ее слабость, а главное – унижают отношения с мужчиной. Это первый и сразу же гигантский шаг к их разрушению.
У мужчины, как и у женщины, должна быть своя территория свободы, причем ее площадь значительно больше, чем территория несвободы.
В одном спектакле моя героиня произносит хорошую фразу: «Идеальная пара – это не когда у вас один идеал, а когда ваши идеалы не мешают друг другу». Важно, чтобы в женщине оставалась некая тайна.
Можно сделать так (для меня этот вариант идеален), чтобы ваш быт практически не пересекался. Мужчина всегда должен стремиться разгадать вас. Если он заранее знает, как вы отреагируете, что скажете, он быстро заскучает. Как только он вас прочитает, ему станет неинтересно. Потому что мужчины – это дети. Разобрал игрушку – попрощался с ней (улыбается).
«На каблуках я – королева!»
– В одной из книг писательницы Елены Михалковой есть такая фраза: «Если ты станешь одеваться для мужчин – будешь вульгарной. Если для женщин – будешь скучной. Одевайся для себя, если у тебя есть мозги». По-вашему, для кого одеваются женщины?
– Это какие-то феминистские закидоны. Что значит «для себя»? Я одеваюсь так, как мне нравится, но это все равно мои (пусть и не всегда осознанные) представления о том, что во мне импонирует мужчинам. И женщинам отчасти тоже.
Потому что, кому хочешь понравиться больше, отправляясь в общество, еще неизвестно. Можно бесконечно твердить: «Я следую собственному вкусу». Но все мы знаем, что существуют злобные эстетки, услышать от которых: «Вроде ничего особенного, но как ей идет!» – будет очень приятно. Гораздо приятнее, чем получить дежурный банальный комплимент от мужчины.
– Мэрилин Монро принадлежит афоризм: «Чем больше в жизни женщины проблемы, тем выше должен быть ее каблук». Вам такая позиция близка?
– Женщина на каблуках выглядит более элегантно, я завидую тем, кто может ходить на них долго. И Монро это умела делать фантастически, представить ее без каблуков просто невозможно.
Меня можно, и зачастую я без них обхожусь. На то есть объективные причины: иначе придется расплачиваться сильными болями в ногах и спине. Но когда я на каблуках, чувствую себя королевой.
Очевидно, Монро говорила о том, что женщина обязана выглядеть потрясающе при любых обстоятельствах, не демонстрируя миру свои проблемы. Ей это удавалось, что вызывает у меня безмерное уважение.
– По мнению Фрейда, как женщина относится к обуви, так она и воспринимает свою сексуальность? Вы какую обувь любите?
– В какой-то степени я с этим согласна. Всегда мечтала о большом шкафе для обуви, он появился, но места в нем все равно не хватает. Обуви у меня предостаточно, а ношу я лишь процентов 10. Есть туфли, которые я купила лет восемь назад, но так ни разу и не надела. Когда вижу красивую обувь, просто не могу устоять.
«Сама себе критик»
– «Сдерживать себя, когда обидно, и не устраивать сцен, когда больно, – вот что такое идеальная женщина», – была уверена Шанель. А что для вас входит в понятие женского идеала?
– Не знаю. Женщина зачастую подавляет в себе большую часть именно женского, скрывая эмоции, которые присущи ее природе. От страха, из гордости, из-за нежелания, чтобы ее жалели.
Но есть ли это идеал? Может быть, идеальная – это как раз непредсказуемая? Если Шанель относила эту фразу к себе, то для меня она далеко не идеал женщины. Женщина, бесспорно. Фантастическая. Гениальная. Но не идеальная. У каждого свой идеал. А тот, кто знает истину, нам ее не откроет.
– Почему-то больше всего люди обижаются на правду. Вы как относитесь к правде в свой адрес? Есть у вас люди, которые могут покритиковать, сделать точное замечание?
– Конечно, и я людь (улыбается). Правда, как известно, глаза колет. Есть такая правда, которую знать не хочется, ты гонишь ее от себя, а тебя берут за локоть и требуют: «Нет, смотри». Приходится.
Когда я слышу, как кто-то говорит, что он сам себе самый большой критик, узнаю себя. Очень знакомый эгоцентризм. Я самоед и критикую себя гораздо больше, чем кто бы то ни было. Критику извне принимаю не всегда. Но она необходима, чтобы не потерять систему координат.
– «Большинство людей могли бы добиться успеха в малых делах, если бы им не мешали непомерные амбиции», – писал американский поэт Лонгфелло. Ваши амбиции соответствуют вашей личности?
– Мне иногда как раз не хватает амбиций, так как кажется, что я не справлюсь, не потяну и, наверное, зря на это покусилась. А впрочем… Ковсем моим успехам и победам меня вели амбиции и только амбиции. Не желание кому-то что-то доказать, а непреодолимая страсть взять себя на слабо.
– «Белая и пушистая» – не про вас?
– По-разному (смеется). Могу быть белой и пушистой, но недолго. Это не самое привычное мое состояние.
– Оскар Уайльд расценивал женщину как Сфинкса без загадок. Какая тайна скрыта в женщине Елене Ксенофонтовой?
– Не знаю, может, Уайльд раскусил женщину. Но мне обидно такое слышать. Не хочу об этом говорить.
– Какие слова, напечатанные в прессе, вам бы доставили невероятное наслаждение?
– Чтобы прочитать нечто подобное, нужно сначала что-то сделать. Конечно, хочется, чтобы написали: «Она достигла в своей профессии таких вершин, которые не покорялись еще никому и никогда». Вот сделать это действительно здорово. А уж напишут или нет – не столь важно.
Беседовала Янина Милославская.
Читайте нас в Telegram, Facebook и Instagram (и не забывайте смотреть сторис). В соцсетях мы тоже каждый день публикуем самую интересную и актуальную информацию для вас.
