С ног на голову

Сегодня книга не способна изменить общество, но шума наделать может и представления человека о мире немного скорректирует. Но это при условии, если с писателя будут сняты любые внешние и внутренние ограничения. Посмотрим, на что способны авторы «без тормозов».

ВИТАЛИЙ ГРИНЬ, PR-СПЕЦИАЛИСТ

Эфраим Севела «Викинг»

«Эфраим Севела – один из самых издаваемых за рубежом белорусов. Автор прошел несколько войн, три эмиграции, нищету и успех. «Викинг» – о том, что может найтись за фасадом гордого, мечтательного, смелого и искреннего в своих фантазиях мужчины. О том, что чувствует человек, который за коньяк и икру ставит талант на службу тому, что в душе ненавидит. Произведение ничему не научит, но странным образом, если вам тяжело, по прочтении станет легче. Если вам и так легко – зачем вообще читать книги? Пишите их».

НОВИНКА

Хизер Моррис «Татуировщик из Освенцима»

Роман о том, что, несмотря на полную тьму, в человеке всегда найдется место для светлых чувств. Даже если кругом воцарился ад. Даже если лакеи сатаны забрали у людей имя, заменив их цифрами. Но они не лишат людей будущего. И это главное.

КЛАССИКА

Стивен Кинг «Сердца в Атлантиде»

Стивен Кинг – король ужасов. Но есть у него текст, который настолько выбивается из всей библиографии, что впору говорить о «параллельном Кинге». Это лишенное (почти) мистики произведение про несколько поколений американцев. Детство, одиночество, вторжение во Вьетнам, протесты против этого. Книга, которая начинается ранним детством главных героев и заканчивается их глубокой старостью.

В первой повести Тед Бротиген рассказывает Бобби о времени, упоминая следующее: «Борис Пастернак сказал, что мы пленники времени, заложники вечности». Он имеет в виду финал стихотворения «Ночь»: «Не спи, не спи, художник, Не предавайся сну. Ты – вечности заложник. У времени в плену».

MADE IN BELARUS

Илья Син «Libido»

Книга сложная и напоминает искаженную телеметрию доведенного до безумия радиста. С первых страниц реальность теряется. Ей на смену приходят откровения, от которых черно. Хочется истины, но она кроется лишь в том, что рассказчик немного знаком с нашим миром, а происходящее воспринимает как будто бы в обработке.